С в е т а. Велюров Аркадий Варламович — есть?

К о с т и к. Как не быть?

С в е т а. А вы его сын?

К о с т и к. Нет, моя радость, я его отчим.

С в е т а. Скажете! Так я вам и поверила.

К о с т и к. У каждого, знаете, свой крест. (Стучит к Велюрову и отходит за вешалку.)

Появляется Велюров. Увидев Свету, вскрикивает и поспешно запахивает полу халата.

С в е т а. Аркадий Варламович, это я.

В е л ю р о в. Господи боже, какой подарок! Сию минуту. Сию секунду. Я приведу себя в порядок.

С в е т а. А я пока позвоню. Можно?

В е л ю р о в. Вы еще спрашиваете. Ах, Света… (Скрывается.)

С в е т а (набирает номер). Ир, это я. Ну как, готова? Сейчас заеду. Давай. Спускайся. (Вешает трубку.)

Из-за вешалки выходит Костик.

К о с т и к. Здравствуйте, Света. Так вот вы какая. Пасынок вами просто бредит.

С в е т а. Какой он вам пасынок? Вы это бросьте. Нашли себе дурочку с переулочка.

К о с т и к. Меня зовут Константин.

С в е т а. На здоровье.

К о с т и к. В переводе с античного — постоянный.

С в е т а. Поздравляю вашу жену.

К о с т и к. Я одинокий, как Робинзон.

С в е т а. Тем хуже для вас.

К о с т и к. Не всем везет. (Выразительно смотрит на дверь Велюрова.)

С в е т а. Да мы знакомы всего три дня.

К о с т и к. А где же произошло знакомство?

С в е т а. На соревнованиях по плаванию.

К о с т и к. Это Велюров соревновался?

С в е т а. Нет, он смотрел. Я пришла второй.

К о с т и к. Общество «Трудовые резервы»?

С в е т а. Откуда вы знаете?

К о с т и к. Интуиция.

С в е т а. Слушайте, он в самом дело — артист?

К о с т и к. Вы что — вчера на свет родились? Аркадий Велюров. Сатира. Куплеты. И политический фельетон.

С в е т а. Он обещал позвать на концерт.

К о с т и к. Он это сделает непременно. Но ведь артисты крайне опасны.

С в е т а. Скажете тоже. Он очень милый. Очень вежливый и культурный.

К о с т и к. Должно быть, он вас русалкой зовет.

С в е т а (смутившись). Сегодня даже прислал телеграмму.

К о с т и к. Зачем?

С в е т а. У нас телефона нет.

К о с т и к. А что случилось?.

С в е т а. Так я и сказала.

К о с т и к. Вы мне доверьтесь, не пожалеете. Я всем советы даю.

С в е т а. Вот, смотрите.

К о с т и к (читает). «Схожу ума». Здорово.

С в е т а. Правда?

К о с т и к. Сходит, да не совсем.

Выходит Велюров. Он в костюме.

(Сияет.) В общем, я одобряю ваш выбор. Очень масштабный человек.

В е л ю р о в (глядя на него с подозрением). Пройдемте ко мне.

С в е т а. Я не могу. Ира ждет. Вы билеты достали?

В е л ю р о в. Ах, да… Я голову потерял. (Уходит.)

К о с т и к. Покажите еще разок телеграмму.

С в е т а. Да на что вам? (Протягивает бланк.)

К о с т и к. Я адрес не разобрал.

С в е т а. А зачем он вам?

К о с т и к. Да уж нужен, значит… (Переписывает в блокнотик.)

Когда дома бываете?

С в е т а. После семи. А в чем дело?

К о с т и к. Объясню вам позднее.

С в е т а. Все загадки… Понять ничего нельзя.

Вновь выходит Велюров. Отдает билеты.

В е л ю р о в. Завтра — в восемь.

С в е т а. Здесь — два?

В е л ю р о в. Вам с Ирой. Вы подойдете после концерта?

С в е т а. Если рано закончится. Счастливо!

В е л ю р о в (тихо). Наяда моя…

Света уходит.

Что вы ей говорили?

К о с т и к. Надо ж было занять чем-то девушку, пока вы натягивали брюки.

В е л ю р о в. Увольте. Обойдемся без вас.

К о с т и к. Как угодно. (Набирает номер.) Миллион извинений. Анну Адамовну. (Слушает.) Миллион благодарностей. (Вешает трубку.)

В е л ю р о в. У вас с ней не может быть ничего общего.

К о с т и к. Почем вы знаете?

Телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Да? Это — вас. (Передает трубку Велюрову.)

В е л ю р о в. Я слушаю. Кто? Илья? Нет, не ждал. Да, я в курсе. Ах, вот оно что… Красиво. Я входил в Мосэстраду как в дом родной, а теперь я иду туда как на Голгофу. (Слушает, страстно.) Ну, а кто не пьет? Назови. Я жду. (Слушает.) Нет, достаточно. Я удовлетворен. Да, все правильно. Вы мне плюнули в душу. (Вешает трубку.) Негодяи.

К о с т и к. Неправда. Они за вас борются.

В е л ю р о в. Ах, оставьте. Я вижу всех насквозь.

К о с т и к. Вы должны победить эту страсть. (Поеживаясь.) Как сыро… А не хлопнуть ли нам сейчас по рюмашечке?

В е л ю р о в (с грустной улыбкой). Вы заметьте — не я это предложил.

Костик заходит к Велюрову. Бой часов. Из двери, расположенной рядом с дверью Хоботова, выходят Савва Игнатьевич Ефимов, долговязый, неправдоподобно худой, с длинным вытянутым лицом, и его друг Леонтий Минаевич, коренастый крепыш с удивленными глазами.

С а в в а. Здесь, Леонтий, и подымим — в коридорчике, тихо, культурно. Она, брат, в комнате не велит.

Л е о н т и й. На сундучок присесть позволительно?

С а в в а. Смело садись. Видать по всему, этот сундук не такое выдержал.

Л е о н т и й. Как же у вас все это сладилось? Хоть теперь объясни обстоятельно.

С а в в а. Летом мы соседями были. Взял я отпуск — куда податься? Наш Петухов мне и скажи: езжай, Савва, в тихое место. От Савеловского вокзала, не доезжая станции Икша. Там у снохи имеется дом. Сдаст комнатенку, а плата божеская. Поехал. Так оно все и началось. Они — дикарями, и я — дикарем.

Л е о н т и й. И как это все развивалось ступенчато?

С а в в а. Видишь ли ты, какое дело: сам — выдающийся феномен. Подкован он, надо сказать, исключительно. На всех языках как птица поет. Но может быть, по этой причине нет равновесия в голове. Как бы это тебе объяснить — живет в неустойчивом состоянии.

Л е о н т и й. Лучше ты приведи пример, как выражается непосредственно.

С а в в а. Тут не примеры, тут норма жизни. Такой уж это, брат, человек. За комнату вдвое переплатил. Паспорт нельзя на прописку сдать — год как просроченный. Хорошо. Едет в Москву утрясать положение. Только вернулся, тащись обратно — необходимые книги забыл. Хочет побриться, бритве капут — забыл переменить напряжение. По той же причине сгорает утюг. Чуть что — короткое замыканье, весь дом во мраке. Хозяйка — в крик. В городе он еще так-сяк, а кинули его на природу, тут, понимаешь, он и потек.

Л е о н т и й (посмеиваясь). А ты здесь вертишься своевременно.

С а в в а. А я, брат, и в мыслях не имел. Но просто невозможно смотреть. Женщина сказочного ума. Занимается Южной Америкой. Характер такой — хоть фронтом командуй. А выбивается из сил. Ну и хожу за ним как за дитем. Он ломает, а я чиню. Она говорит мне: вы наш спаситель. А я не спаситель, я — болельщик.

Л е о н т и й. И все ж таки — ловок ты сверхъестественно.

С а в в а. Говорю тебе — все она. Уехал Лев Евгеньевич в город, сказал, что к обеду вернется, — и нет. Ни к ужину не приехал, ни к завтраку. Потом объяснил, что попал в ситуацию. Ну, только тут она завелась! Я ее вечером успокаивал, и вдруг, понимаешь, она говорит: «Оставайтесь, Савва Игнатьевич». Я, конечно, по стойке «смирно».

Л е о н т и й. Не возразил?

С а в в а. Вот и живем. Он — в этой комнате, а мы — в той. Правда, к весне должны разъехаться. Квартиру им строят. Туда и съедем.

Л е о н т и й. Он строил, а ты, значит, будешь жить.

С а в в а. Я-то при чем? Решили они. Мое же дело, Леонтий, солдатское.

Л е о н т и й. Наши привет тебе шлют соответственно.

С а в в а (со вздохом). Раньше делал, теперь учу. Лучше будь, говорит, педагог. Солидней выглядит.

Л е о н т и й. Ей видней. Гравер ты был высокой марки. Это могу сказать доверительно.

С а в в а. Боюсь, теряю квалификацию. А что человек без ремесла? Гляди, как Лев Евгеньевич мается.